Ардабиола   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Привык - надо уходить из медицины, - ответил Ардабьев-старший. - Знаешь, какой обычай на похоронах у эвенков? Они ломают ружье покойного, его лыжи, его нарты, разбивают его посуду, его зеркало, разрывают в клочья его одежду и все это бросают на могилу. Этим они хотят сказать, что вещи не имеют смысла без человека.

- А у нас неделю назад опять таксиста убили... - сказал, вступая в разговор, майор милиции Ардабьев-средний. - Накинули сзади телефонный провод на шею и задушили. Поймали мы двух парней - еще совсем мальчишек... Так знаете, что они сказали? "Денег на магнитофон не хватало". Вот вам и вещь-убийца. Почему вещи для многих выше человека стали? Дефицит? Хреновина! Дефицит души, вот что это такое. А вот откуда он взялся? Вроде все у нас правильно, и жить лучше стали... Но мы у себя в милиции иногда такое видим, что сами ужасаемся - откуда это у нас? Врачам к смерти привыкать нельзя, а разве нам можно? Я так рассуждаю: болезни - это убийцы, а убийцы - это болезни. Не больные, а именно болезни. Я иногда сижу в своем вытрезвителе на дежурстве, и такая тоска меня хватает... Тогда я беру Маяковского и читаю. В глазах - морды пьяные, а я Маяковского читаю... - Ардабьев-средний шепотом процитировал под траурную мелодию духового оркестра: - "Неважная честь, чтоб из этаких роз мои изваяния высились по скверам, где харкает туберкулез, где б... с хулиганом да сифилис..." Я так рассуждаю: с туберкулезом мы вроде справились. Насчет б... и сифилиса - справляемся, хотя и не совсем. А вот хулиган расцвел.