Ардабиола   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Направили меня, так сказать, на укрепление трудового фронта - в Переславль-Залесский. Так что записочка у меня, почитай, год провалялась. Девушка ее написала.

"А разве всего только год прошел?" - подумал Ардабьев. Его отец умер только год назад. Почему же он не помнит похорон отца? Как будто они состоялись давным-давно, в другой жизни.

- Что за девушка? - рассеянно спросил Ардабьев.

- В кепке, - изучающе взглянул на него человек с помпонами. - В обыкновенной мужской кепке. В буклешке. Такую мой кореш Венька носит.

Но в глазах Ардабьева не промелькнуло ни малейшего проблеска интереса, и он даже не спросил, где записка. "Хитрит... - подумал человек с помпонами. - Нет, чтобы по-нашему, по-простому... Поматросил, наверно, а теперь - в кусты..." И бодро спросил:

- Полирнем?

- Полирнем, - безнадежно согласился Ардабьев.

Человек с помпонами шлепнул на крыло "Волги" щепотку полировочной пасты и, закряхтев, стал ее растирать тряпочкой. Покряхтев минут пять, отвел руку жестом художника, любующегося своим полотном.

Вопросительный знак исчез.

- С вас четвертачок, - со спокойным достоинством напомнил человек с помпонами.

- Но это всего-навсего пятнадцать минут работы... - ошарашенно сказал Ардабьев, вытягивая бумажник.

- Пятнадцать минут и целая жизнь, как говорил художник Микаэл Анджелли, - тактично поправил его человек с помпонами и, получив четвертной, радушно предложил: - В случае чего я всегда под рукой. Летом под этим грибком. А зимой в красном уголке.