JК
Арфист на ветру :: МакКиллип Патриция
Страница: 262 из 325Может быть, потому, что я обошелся бы и без него. Но тебя и Рэдерле он просто любил.
Моргон остановился, тяжело дыша и с состраданием наблюдая, как Моргол уронила лицо на руки.
– Я причинил тебе боль? Мне не хотелось...
– Нет.
Она плакала, Моргон видел это отчетливо, и он проклинал себя за несдержанность. Ирт по-прежнему наблюдал за ним. Моргон подумал: а как волшебник видит их сейчас – лицо Рэдерле пропало под волосами и глаза ее были скрыты. Чародей как-то странно выбросил раскрытую ладонь к свету, словно что-то кидал Моргону, потянулся, тронул воздух за спиной Звездоносца – и звездная арфа выскочила из ничего прямо в его руки.
Едва полились первые нежные звуки, глаза Моргол устремились на Моргона, но руки его были пусты. Он смотрел на Ирта, и слова, точно глыбы льда, замерзали у него на губах. Огромные руки волшебника с безупречной точностью скользили по струнам, которые он сам и настраивал; ему отвечали голоса ветра и воды. Это была та самая музыка из долгой черной ночи в горе Эрленстар, во всей ее губительной красе; та, которую столетиями слушали короли по всему Обитаемому Миру. То была музыка великого чародея, звавшегося некогда арфистом Лунголда, и Моргол, внимательно вслушиваясь, казалась лишь благоговеющей и слегка удивленной. Арфист заиграл другую песню, и кровь начисто отхлынула от лица правительницы.
Моргон остановился, тяжело дыша и с состраданием наблюдая, как Моргол уронила лицо на руки.
– Я причинил тебе боль? Мне не хотелось...
– Нет.
Она плакала, Моргон видел это отчетливо, и он проклинал себя за несдержанность. Ирт по-прежнему наблюдал за ним. Моргон подумал: а как волшебник видит их сейчас – лицо Рэдерле пропало под волосами и глаза ее были скрыты. Чародей как-то странно выбросил раскрытую ладонь к свету, словно что-то кидал Моргону, потянулся, тронул воздух за спиной Звездоносца – и звездная арфа выскочила из ничего прямо в его руки.
Едва полились первые нежные звуки, глаза Моргол устремились на Моргона, но руки его были пусты. Он смотрел на Ирта, и слова, точно глыбы льда, замерзали у него на губах. Огромные руки волшебника с безупречной точностью скользили по струнам, которые он сам и настраивал; ему отвечали голоса ветра и воды. Это была та самая музыка из долгой черной ночи в горе Эрленстар, во всей ее губительной красе; та, которую столетиями слушали короли по всему Обитаемому Миру. То была музыка великого чародея, звавшегося некогда арфистом Лунголда, и Моргол, внимательно вслушиваясь, казалась лишь благоговеющей и слегка удивленной. Арфист заиграл другую песню, и кровь начисто отхлынула от лица правительницы.