Аут   ::   Иртенина Наталья

— Да зачто их любить?

Кубик подумал.

— У тебя в прошлых ре а лах были дети?

— Не помню, — мрачно отозвалась Герта.

— Вот. А если бы были, ты бы знала, за что их любить… Если это законы природы, значит, у природы нет детей. Поэтому она так бесцеремонно распоряжается чужими. И вообще всеми… — Кубик прикусил язык: чуть было не сорвалось с него «всеми вами», — всеми нами.

Но Герта не преминула съязвить:

— Да уж, особенно тобой. Вон какой беленький да ладный. — Она вздохнула. Немного погодя продолжила: — А может, этот, — махнула рукой на дверь, — мой и есть. Сын. Да. Вот так. Я же была беременна. Кажется. Давно. Не помню. — Звучный всхлип.

Кубик протянул руку и погладил ее по рыжей голове.

Странные все-таки эти законы природы. Если, конечно, это законы, а не что другое. Противоестественные. Ненормальные.

Да и вот еще что: откуда он знает, что это ненормально? Сколько Кубик в себе ни копался, а сказать не мог — откуда. Просто знает. Такой уж родился. Или это сам он — ненормальный? Урод?

Детства своего Кубик не помнил. Впрочем, как и все. Но наверняка оно не отличалось от жизни сегодняшних мальчишек и девчонок. Тех, что попадают в случайные руки, как тот, в соседней комнате, тех, что шайками шныряют по улицам, тех, что временно живут в приютах под наблюдением апатично-тупых симов. Каждый новый ре а л рвет все устоявшиеся за месяц связи, разбрасывает людей, как щепки, соединяет их в произвольном, невычислимом порядке.