JК
Байки из дворца Джаббы Хатта-19: Толщина кожи (История толстой танцовщицы) :: Криспин Э. К.
Страница: 29 из 94Они говорили, что я…
Ее губы скривились на слове «уродина». Вдох застрял в горле.
— Они называли меня жирной, нелепой и… толстой. Даже Джабба смеялся надо мной. Но он смеялся не потому, что считал меня уродливой, а потому что знал, как больно мне это слышать. Он… наслаждался чужой болью. Вы знаете.
Доаллин кивнул.
— Да, я знаю.
— Это больно, — сказала она. — Я научилась не показывать этого, отдавать себя танцу и не слышать этот смех… большей частью. Но это больно, — она посмотрела на него со вспыхнувшим неповиновением. — Я такая, какой рождена быть! Почему все должны судить друг друга? Почему они должны глазеть, высмеивать и говорить жестокости?
Он покачал головой, и его пальцы потрогали шрам, о котором она почти забыла.
— У меня нет ответа для вас, Йарна, — мрачно сказал он. — Но я слишком хорошо вас понимаю.
***
Луч от заходящих солнц скользнул по глазам Доаллина, пробуждая его от изнуренной дремоты. Он моргнул, затем приподнялся в тесном укрытии, опираясь на руки. Его спутница все еще спала, глубоко дыша. Белая ткань плаща очерчивала линию пышного бедра, и он ощутил легкое возникновение мужского интереса. Сколько времени прошло с тех пор, как он был с женщиной… любой расы?
Почти год, понял он. Он не был склонен к частым случайным связям… поэтому большую часть времени он проводил один в диких местах. Без сомнения, женщин двора Джаббы оттолкнул бы его шрам.
Ее губы скривились на слове «уродина». Вдох застрял в горле.
— Они называли меня жирной, нелепой и… толстой. Даже Джабба смеялся надо мной. Но он смеялся не потому, что считал меня уродливой, а потому что знал, как больно мне это слышать. Он… наслаждался чужой болью. Вы знаете.
Доаллин кивнул.
— Да, я знаю.
— Это больно, — сказала она. — Я научилась не показывать этого, отдавать себя танцу и не слышать этот смех… большей частью. Но это больно, — она посмотрела на него со вспыхнувшим неповиновением. — Я такая, какой рождена быть! Почему все должны судить друг друга? Почему они должны глазеть, высмеивать и говорить жестокости?
Он покачал головой, и его пальцы потрогали шрам, о котором она почти забыла.
— У меня нет ответа для вас, Йарна, — мрачно сказал он. — Но я слишком хорошо вас понимаю.
***
Луч от заходящих солнц скользнул по глазам Доаллина, пробуждая его от изнуренной дремоты. Он моргнул, затем приподнялся в тесном укрытии, опираясь на руки. Его спутница все еще спала, глубоко дыша. Белая ткань плаща очерчивала линию пышного бедра, и он ощутил легкое возникновение мужского интереса. Сколько времени прошло с тех пор, как он был с женщиной… любой расы?
Почти год, понял он. Он не был склонен к частым случайным связям… поэтому большую часть времени он проводил один в диких местах. Без сомнения, женщин двора Джаббы оттолкнул бы его шрам.