JК
Балаустион :: Конарев Сергей
Страница: 130 из 1283Твердый кулачок ударил в левую половину груди в воинском салюте.
— Клянемся! Клянемся! — застучали кулаки «ястребов».
Старый царь заглянул им в глаза. Каждому. Проник в самую душу, прочел сокровенные мысли.
— Верю вам, — наконец сказал Павсаний Эврипонтид, царь лакедемонский. — Вы не предадите, не отступите и не испугаетесь. Тяжела судьба ваша, и да пошлют боги Лакедемону побольше сынов, вам подобных.
Затем царь повернулся к сыну.
— Теперь, сын, ступайте к себе и будьте готовы к немедленному возвращению домой. После моих сегодняшних слов, я думаю, они не замедлят предложить прочим грекам прогнать нас с Игр.
— Но, отец мой, не лучше ли тогда уехать самим, не дожидаясь этого решения?
— Нет, сын. Мы в Греции дома, а они — в гостях, и подчинюсь я только решению эллинов, но не этих подлых иноземцев!
— Хорошо, отец, — Пирр наклонил голову в знак согласия.
— Все, ступай. Да хранят тебя боги.
— Будь осторожен, государь.
Царь кивнул отрокам и пошел прочь. Вскоре широченные плечи телохранителей-Трехсот совершенно скрыли его из виду. Пирр подошел к товарищам.
— Великие силы, как же я ненавижу этих гиен! — внезапно прорычал царевич, стиснул зубы, опустил подбородок на грудь. Ошеломленные «ястребы» молчали, не решаясь подступить к нему с вопросами. Наконец, Пирр повернулся к товарищам, поднял голову. Его глаза, горевшие из-под упавшей на лоб челки, были белыми от бешенства.
— Клянемся! Клянемся! — застучали кулаки «ястребов».
Старый царь заглянул им в глаза. Каждому. Проник в самую душу, прочел сокровенные мысли.
— Верю вам, — наконец сказал Павсаний Эврипонтид, царь лакедемонский. — Вы не предадите, не отступите и не испугаетесь. Тяжела судьба ваша, и да пошлют боги Лакедемону побольше сынов, вам подобных.
Затем царь повернулся к сыну.
— Теперь, сын, ступайте к себе и будьте готовы к немедленному возвращению домой. После моих сегодняшних слов, я думаю, они не замедлят предложить прочим грекам прогнать нас с Игр.
— Но, отец мой, не лучше ли тогда уехать самим, не дожидаясь этого решения?
— Нет, сын. Мы в Греции дома, а они — в гостях, и подчинюсь я только решению эллинов, но не этих подлых иноземцев!
— Хорошо, отец, — Пирр наклонил голову в знак согласия.
— Все, ступай. Да хранят тебя боги.
— Будь осторожен, государь.
Царь кивнул отрокам и пошел прочь. Вскоре широченные плечи телохранителей-Трехсот совершенно скрыли его из виду. Пирр подошел к товарищам.
— Великие силы, как же я ненавижу этих гиен! — внезапно прорычал царевич, стиснул зубы, опустил подбородок на грудь. Ошеломленные «ястребы» молчали, не решаясь подступить к нему с вопросами. Наконец, Пирр повернулся к товарищам, поднял голову. Его глаза, горевшие из-под упавшей на лоб челки, были белыми от бешенства.