JК
Барон в юбке :: Рязанов Павел Александрович
Страница: 153 из 158Откуда-то издалека, его ушей достиг тихий, чуть слышный шепот:
– Стойте, лан Варуш, не смейте хоть как-либо пытаться повлиять на его решение. Мы и так слишком обязаны лану Ассилу - более, чем жизнями, - принуждать его отказываться ради нас еще и от будущего благополучия себя и своих потомков, будет с нашей стороны черной неблагодарностью.
Она, до белизны в костяшках пальцев сжав плечо мокроляссца, ободряюще улыбнулась Ле Грымму, и только стоявший в полушаге от нее Варуш, мог видеть предательски засверкавшие в ее глазах сквозь улыбку, слезы…
Став владетельным господином, Ле Грымм как-то сразу отдалился от старых товарищей по путешествию: по утрам, поднявшись за светло, он неустанно носился по лесам во главе отряда црнавовых кметей, пополненного из наиболее крепких парней других деревень, обучая их военному делу и загоняя людей практически до полусмерти. Во время одного из таких утренних вояжей, он собственноручно приманил и отловил одну из разбежавшихся по лесам верховых тварей гуллей, оседлал ее, и теперь, словно гулль, повсюду разъезжал верхом на ней, называя это тупое животное, неспособное прочитать направленные на него мысли, лошадью. Спустя пару дней, к деревне прибились еще три такие же твари - им хитроумный новоиспеченный барон также нашел достойное применение - таскать из лесу бревна.
В дневное время, он неустанно руководил превращением полуострова в неприступную крепость - на узком перешейке, отделявшем деревню от леса, спешно возводилась настоящая крепостная стена из огромных дубовых бревен, густо обмазанных клейким илом.
– Стойте, лан Варуш, не смейте хоть как-либо пытаться повлиять на его решение. Мы и так слишком обязаны лану Ассилу - более, чем жизнями, - принуждать его отказываться ради нас еще и от будущего благополучия себя и своих потомков, будет с нашей стороны черной неблагодарностью.
Она, до белизны в костяшках пальцев сжав плечо мокроляссца, ободряюще улыбнулась Ле Грымму, и только стоявший в полушаге от нее Варуш, мог видеть предательски засверкавшие в ее глазах сквозь улыбку, слезы…
Став владетельным господином, Ле Грымм как-то сразу отдалился от старых товарищей по путешествию: по утрам, поднявшись за светло, он неустанно носился по лесам во главе отряда црнавовых кметей, пополненного из наиболее крепких парней других деревень, обучая их военному делу и загоняя людей практически до полусмерти. Во время одного из таких утренних вояжей, он собственноручно приманил и отловил одну из разбежавшихся по лесам верховых тварей гуллей, оседлал ее, и теперь, словно гулль, повсюду разъезжал верхом на ней, называя это тупое животное, неспособное прочитать направленные на него мысли, лошадью. Спустя пару дней, к деревне прибились еще три такие же твари - им хитроумный новоиспеченный барон также нашел достойное применение - таскать из лесу бревна.
В дневное время, он неустанно руководил превращением полуострова в неприступную крепость - на узком перешейке, отделявшем деревню от леса, спешно возводилась настоящая крепостная стена из огромных дубовых бревен, густо обмазанных клейким илом.