JК
Баттон, Баттон :: Азимов Айзек
Страница: 4 из 19Как только стало известно о ее существовании, союз музыкантов пригрозил, что ни один инструмент во всей стране не прозвучит; многочисленные компании по организации развлечений призвали своих лоббистов и выстроили в ряды для немедленных действий, даже старый Пьетро Фаранини сунул свою дирижерскую палочку за ухо и начал делать пылкие заявления для газет и надвигающейся смерти искусства.
Дядя Отто так и не пришел в себя.
Он говорил:
– Вчера у меня исчезла последняя надежда. «Консолидейтид» сообщила, что будет в мою честь банкет давать. Кто знает, сказал я себе. Может, они мою флейту будут покупать. – Когда мой дядя волнуется, порядок слов в его речи меняется от английского к немецкому.
Его слова заинтересовали меня.
– А в чем дело? – спросил я. – Тысяча гигантский флейт, размещенных в ключевых точках вражеской территории, будут исполнять коммерческие мелодии так громко, что…
– Тише! Тише! – Дядя со звуком пистолетного выстрела опустил кулак на мой стол, пластиковый календарь испуганно подпрыгнул и упал. – И ты насмехаешься? Где твое уважение?
– Простите, дядя Отто.
– Тогда слушай. Я пошел на банкет, и там произносились речи об эффекте Шлеммельмайера и о том, как приручить энергию мозга. И когда я думал, что они мою флейту будут покупать, они дали мне это!
Он достал что-то похожее на двухтысячедолларовую золотую монету и швырнул с меня. Я уклонился.
Если бы она попала в окно, конечно, разбила бы его и угодила в какого-нибудь прохожего, но она ударилась в стену. Я подобрал ее. По весу ясно было, что она только покрыта золотом. На одной стороне надпись «Медаль Элиаса Бенкрофта Саффорда» – большими буквами и «доктору Отто Шлеммельмайеру за его вклад в науку» – маленькими. На другой стороне профиль, очевидно, не моего дяди Отто.
Дядя Отто так и не пришел в себя.
Он говорил:
– Вчера у меня исчезла последняя надежда. «Консолидейтид» сообщила, что будет в мою честь банкет давать. Кто знает, сказал я себе. Может, они мою флейту будут покупать. – Когда мой дядя волнуется, порядок слов в его речи меняется от английского к немецкому.
Его слова заинтересовали меня.
– А в чем дело? – спросил я. – Тысяча гигантский флейт, размещенных в ключевых точках вражеской территории, будут исполнять коммерческие мелодии так громко, что…
– Тише! Тише! – Дядя со звуком пистолетного выстрела опустил кулак на мой стол, пластиковый календарь испуганно подпрыгнул и упал. – И ты насмехаешься? Где твое уважение?
– Простите, дядя Отто.
– Тогда слушай. Я пошел на банкет, и там произносились речи об эффекте Шлеммельмайера и о том, как приручить энергию мозга. И когда я думал, что они мою флейту будут покупать, они дали мне это!
Он достал что-то похожее на двухтысячедолларовую золотую монету и швырнул с меня. Я уклонился.
Если бы она попала в окно, конечно, разбила бы его и угодила в какого-нибудь прохожего, но она ударилась в стену. Я подобрал ее. По весу ясно было, что она только покрыта золотом. На одной стороне надпись «Медаль Элиаса Бенкрофта Саффорда» – большими буквами и «доктору Отто Шлеммельмайеру за его вклад в науку» – маленькими. На другой стороне профиль, очевидно, не моего дяди Отто.