Безбрежней и медлитнльней империй(1)   ::   Ле Гуин Урсула

Она держала его руку в своей, и между ними тек ток, ужасающее электричество, что возникает от прикосновения - прикосновения, которого он всегда страшился. Когда он засыпал, мышцы, окольцовывавшие, как на анатомическом рисунке, его рот, расслабились, и Томико увидела на этом лице то, что никому из них никогда не доводилось видеть,- улыбку, пусть едва заметную. Улыбка померкла. Осден уснул.

Он оказался крепким - на следующий день уже сидел и хотел есть. Харфекс собирался допросить его, но Томико не позволила. Она завесила дверной проем бокса листом политена, как часто делал сам Осден.

- Пластик в самом деле отсекает ваше эмпатическое восприятие?

- Нет,- ответил Осден сухо и осторожно, тоном, который был теперь принят у них в разговорах между собой.

- Значит, просто в качестве предупредительного знака?

- Отчасти. Скорее для исцеления верой [13] . Доктор Хаммергельд думал, что это поможет… Может, и помогает немного.

И все же любовь была, единственная. Испуганный ребенок, захлебывающийся в приливно-отливном напоре и дубасящий взрослых их же непомерными для него эмоциями, тонущий мальчик, спасенный неким мужчиной. Обученный дышать и жить тем же мужчиной. Получивший все - и защиту, и любовь от того же мужчины. От того, кто стал Отцом-Матерью-Богом, ни от кого другого.

- Он еще жив? - спросила Томико, размышляя над невероятным одиночеством Осдена и странной жестокостью великих медиков.