Безрыбье   ::   Наумов Иван

Его лицо близко-близко, так не должно быть, так нельзя, но Дилейна спокойна, и безучастно несет нас над водой все дальше от берега, а раз рыба не видит опасности, то никакой опасности и нет, и я готова пообещать ему что угодно, лишь бы задержать этот миг, и вместо ответа я мелко и быстро киваю, а он улыбается, просовывает пальцы между пуговицами черного камзола, что-то нащупывает на груди и чуть прикрывает глаза:

— Тогда полетели!

И крепко обнимает меня за плечи.

А в следующее мгновение горизонт перед нами расползается в стороны кривыми лоскутами, и сквозь возникшую дыру мы падаем в бездну.

Я кричу, но Север остается рядом, и держит меня, и закрывает рот поцелуем.

А когда он отпускает меня, то мы летим. Мы летим над серым холодным морем с белыми крапинами льдин, рваный колючий ветер кусает меня за лицо, но мне тепло — мое тело и руки скрыты под белой одеждой из диковинного пуха, ноги обтянуты теплыми мужскими штанами, ступни спрятаны в бесформенных мягких ботинках.

Одежда Севера тоже изменилась. Его пушистый серый воротник щекочет мне щеку.

А главное — над нами раскинуты серебристо-синие ковры огромных крыльев. Брюхо Дилейны больше не выглядит рыбьим, оно покрыто нежными белыми перьями, и из него торчат обтянутые желтоватой кожей когтистые лапы. Огромные крючковатые пальцы сжимают переплетенные ветки двухместной корзины, в которой сидим мы. Голова Дилейны вытянулась, отодвинулась от туловища, и теперь у нее есть шея, как у людей, только гораздо длиннее.

— Что это?.. — спрашиваю я.