Безрыбье   ::   Наумов Иван

Я крепче цепляюсь за плавник, подгибаю колени, прижимаюсь грудью к расписной чешуе и отталкиваюсь от дна. Моя рыба несет меня по пляшущей солнечными бликами ряби поверхности, постепенно разгоняясь, набирая скорость с каждым движением хвоста и плавников.

— Ты моя рыба, — я выпускаю изо рта смешные пузырьки воздуха. — Моя Дилейна! Я знаю, знаю, ты станешь лучшей Матерью-Рыбой за тысячу лет. — Воздух наконец уходит совсем, и бульки больше не мешают мне говорить. — Мы будем жить долго-долго и увидим наших правнуков, и их правнуков, моя Дилейна!

Меркнет день, и изнанка моря окрашивается в сиреневый, лиловый, темно-синий. Дилейна стремительно поднимается к поверхности и оставляет меня там. А сама взмывает в воздух, делает надо мной прощальный круг и исчезает в темноте.

Ноги нащупывают дно — заросшие илом валуны, нагромождение неверных, скользящих под пальцами шершавых округлостей. Я выползаю из воды и карабкаюсь вверх и вверх, не видя ни зги вокруг. Иногда прибой звучит по-особому, медленно нарастая гудящим шипением, а потом так же постепенно затихая. Почва под моими руками то осыпается и крошится, то грязно липнет к пальцам.

Наконец я достигаю ровной площадки и долго лежу, набираясь сил. Земля здесь спеклась и стала твердой и ровной. Из-под моей щеки уходит вдаль ровная белая полоса в ладонь шириной.

Светящиеся глаза чужой рыбы показываются вдалеке, летят на меня с небывалой скоростью, как во сне. Замирают прямо надо мной. Я закрываю глаза и проваливаюсь в багровую дремоту.