JК
Безрыбье :: Наумов Иван
Страница: 36 из 40Штрих за штрихом, линия за линией,передо мной появляется исковерканное тело Севера, торчащие в разные стороны блестящие кости Дилейны и рассыпанные по асфальту на десятки шагов золотистые и красные искорки ее чешуи…
Я теряю сознание.
7.
Фёдор Семёнович оказался порядочным и незлым человеком, в чем я убеждаюсь снова и снова — все восемь лет, проведенные рядом с ним.
В ту ночь он привез меня из травмпункта к себе домой, напоил крепким чаем и освободил для меня свою комнату. В моей жизни наступил период, когда самое главное, чтобы никто ни о чем не спрашивал. И он как-то почувствовал, понял и принял это.
Совсем немолодой человек, привыкший к одиночеству и тяжелому труду, воспринял мое появление как чудо и, похоже, боялся спугнуть. Так рыбовод старается не шевелиться, впервые прикармливая новорожденных мальков.
Фёдор Семёнович любил рыб — местных, земных рыбешек. И гордился своим аквариумом, квадратной стеклянной посудиной со склизкими стенками, в которой суетился рой разноцветных существ. Лишь полгода спустя мне хватило решимости избавить его от этого увлечения. Мне до сих пор стыдно за свою жестокость, но, с другой стороны, взамен я оставила ему себя…
Я осторожно намекала и раз, и два, не желая обидеть этого доброго человека, но потом ненароком разбила аквариум. Просто не могла терпеть, что рядом со мной бултыхаются в затхлой стоячей воде тупые, безмозглые твари, пародия на настоящих рыб.
Я теряю сознание.
7.
Фёдор Семёнович оказался порядочным и незлым человеком, в чем я убеждаюсь снова и снова — все восемь лет, проведенные рядом с ним.
В ту ночь он привез меня из травмпункта к себе домой, напоил крепким чаем и освободил для меня свою комнату. В моей жизни наступил период, когда самое главное, чтобы никто ни о чем не спрашивал. И он как-то почувствовал, понял и принял это.
Совсем немолодой человек, привыкший к одиночеству и тяжелому труду, воспринял мое появление как чудо и, похоже, боялся спугнуть. Так рыбовод старается не шевелиться, впервые прикармливая новорожденных мальков.
Фёдор Семёнович любил рыб — местных, земных рыбешек. И гордился своим аквариумом, квадратной стеклянной посудиной со склизкими стенками, в которой суетился рой разноцветных существ. Лишь полгода спустя мне хватило решимости избавить его от этого увлечения. Мне до сих пор стыдно за свою жестокость, но, с другой стороны, взамен я оставила ему себя…
Я осторожно намекала и раз, и два, не желая обидеть этого доброго человека, но потом ненароком разбила аквариум. Просто не могла терпеть, что рядом со мной бултыхаются в затхлой стоячей воде тупые, безмозглые твари, пародия на настоящих рыб.