Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ   ::   Хомяков Петр Михайлович

А нового металла не было вообще.

Боже! Какие сны снились Сварогу, когда он сваливался в изнеможении у горна! Какие рецепты не мерещились ему горячечными ночами!

А утром снова гудение огня, обожженные пальцы, слезящиеся глаза и бесконечные попытки эти рецепты испытать.

А в итоге?

Горстка перекаленного песка и каких-то каменных зерен. Это все, что осталось от мешка принесенных камней.

И тупое отчаяние.

Никогда не поймет он того, что ему надо понять. Никогда его родовичи не сравняются с наглыми захватчиками с полудня.

Никогда, никогда, никогда!

Сварог сидел у потухшего горна, тяжело опустив руки, повисшие между колен.

– Свароже! Брат, ты здесь?

Нет сил даже отвечать.

– Что с тобой?!

Рыська вбежала в его одинокое жилище. Ее тонкие пальчики пробежали по вискам волхва. Легкое тепло и приятная бодрящая дрожь, сменяясь волнами, прошли, опоясывая голову.

Но слабо, очень слабо. Раньше, от таких бодрящих прикосновений он был бы уже на седьмом небе, а сейчас…

А сейчас так, легкое взбадривание, и вновь тяжелое отупение.

Он погружается в него, как в темную воду. И нет сил вынырнуть к солнцу и свету.

– Я останусь с тобой! Я помогу тебе!

– В чем? В чем ты мне можешь помочь?

– Молчи! Молчи и не мешай мне делать свое дело.

Рука тяжела, как будто налита медью. Медью, медью… Проклятой медью, лучше бы ее не было на свете! Лучше бы ее не было. Лучше бы наши родовичи дрались с захватчиками на равных.