Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ   ::   Хомяков Петр Михайлович

Ико всем сестренкам, бывшим с ним до нее.

Живым и… и погибшим тогда на Лысой горе под бронзовыми мечами захватчиков.

Бронзовыми…

Встань!!! Встань, если ты не животное! Да, ты не волхв, а тем более, не Бог. Но ты человек!!! Человек вольного Севера! А это не мало.

Севера? Что за слово? Мы обычно говорим полуночь.

Да, Севера! Свободного Севера. И ты, не как волхв, а как человек должен встать и выполнять свой долг. Ты должен. Должен Вольфгангу, Тамирис, Рыське. Всем, кто тебя учил, кто тебя лечил, кто тебя любил. И всем, кто верит тебе.

Встать!!! И раздувать горн! И пусть огонь слепит глаза, и пусть от мыслей раскалывается голова.

Ты умрешь над этим горном. Но не отступишь, пока не увидишь этот сероватый металл, цвета наших небес.

Почему сероватый?

Потому что я знаю, каким он будет! Не верю, а знаю!!!

Знаю!

– Здрав будь, Сварог!

– Здравствуй, Веда. С чем пришла?

Огонь горна освещает лицо Сварога. Нет на нем следов бессмертия и вечной молодости. Это лицо сурового мужчины в летах. Усталого, но стойкого. Мужчины, который не сдастся, который уже бросил в этот горн и свою молодость, и свое бессмертие. Но не жалеет об этом. Он так же бестрепетно бросит туда и свою зрелость, и свою старость. А если бы мог, то бросил бы туда и все свои жизни, и эту, и будущие.

Веда внимательно смотрит на Сварога.

– Ты молодец, волхв.

– Наверное, уже не волхв.

– Нет, ты ошибаешься, все еще волхв.