Братва и кольцо   ::   Пучков Дмитрий Юрьевич

Карапуз подошёл к зеркалу, провёл рукой по волосам, всмотрелся в отражение и пробурчал:

— Постарел я, Пендальф. Это я только снаружи как огурец. Я внутре — склероз, каловых камней двадцать пять кило плюс геморрой размером с кулак. В санаторий мне нужно, на воды целебные… Или на курорт, — он задумался, потом вздохнул и добавил: — На самом деле, на курорт даже лучше!



Глава вторая.

ПРАЗДНИК-ПРАЗДНИК

Потому что день рожденья только раз в году…



Неизвестный автор, конец 20 века

А я вот день рожденья не буду справлять, всё…



Очень известный автор, конец русского рока



Гдe-то внизу под раскидистым деревом суетились среди палаток и накрытых столов деревенские коротышки, заканчивая последние приготовления к празднику. Мигали разноцветные гирлянды и лампы, покачивались на ветру флажки и поздравительные транспаранты, вечерело… А главный виновник торжества «создавал себе праздничное настроение», неторопливо набивая трубку халявным «табачком» из кисета Пендальфа, и лениво поглядывал на суету с ближайшего холма.

— Щас посмотрим, какой у тебя план, Пендальф, — подначил Бульба, но Пендальф только усмехнулся в ответ. Карапуз подкурил, глубоко затянулся, в трубке весело защёлкало — настроение повышалось с каждой секундой… Бульба решил выпендриться перед Пендальфом и, прежде чем передать трубку, запустил в вечернее небо облачко дыма в виде пацифистского знака — такое вот настроение было у него сегодня.