И это все о нем   ::   Липатов Виль Владимирович

 – Прошу простить меня за напыщенное философствование, но ведь именно вы, товарищ Сухов, помогли утвердиться Гасилову в его доморощенной теории посредственности… А как же! Посредственность считает всех других тоже посредственностями и знает о гении только то, что он имел три жены или пил горькую… – Прохоров обозлился. – Как же Гасилову было не утвердиться в своей идиотской теории, когда талантливый инженер не замечает, что его, как мальчишку, обводят вокруг пальца. Да не только талантом должен быть обделен инженер Сухов, если, подписывая сводку, не понял, что на лесосеке началась «забастовка наоборот»! Вот такие пирожки, товарищи! Я беру на себя смелость утверждать, что в истории человечества не было явления, даже отдаленно напоминающего «забастовку наоборот»…

Походило на то, что дождь и не собирался идти. Правда, молнии все еще беззвучно прошивали зловещую черноту, середина тучи все еще была исполосована нитевидными космами, правда, старый осокорь призывно шелестел в ожидании влаги и прохлады, черемухи, наоборот, замолкли, но вот робко чирикнул в листве воробей, за ним – второй, третий, и начался хулиганский воробьиный концерт в предгрозовом мраке.

– Я имею возможность по вашему лицу видеть, Александр Матвеевич, что вы уже кончили разговор, – сказал Голубинь, поднимая со стола три цветных карандаша. – Если это так, то я позволю себе рассказать вам маленькую историю… Мой дядя, – задумчиво сказал он, – мой дядя Круминш, бывший красноармеец латышского полка, имел честь после революционных событий служить начальником ЧК города Ромска… – Голубинь согласно кивнул Прохорову.