JК
Цена посвящения: Время Зверя :: Маркеев Олег Георгиевич
Страница: 27 из 636От северян, крепкошеих и краснорожих дядек, исходил народныйшипровый дух, составленный из «Денима», «Дакара» и непонятной гадости с оптового рынка.
Траурно элегантных дам окружало густо-фиолетовое облако «Опиума», с яркими просветами «Анаис» и золотыми всполохами дорогого «Диариссимо».
Растерянные и осиротевшие сотрудники Матоянца, жавшиеся к ряду соседних могил, источали кисло-прелый запах «Армани». Писк «унисекс», столь любимый офисной челядью. Они и были такими же, безликими, бесполыми существами с нездоровой кожей. Дети перестройки, мутанты межвременья. Вечные менеджеры чужого дела, вечные бухгалтеры чужих денег.
Дикарь, не открывая глаз, чуть повернул голову, чтобы не мешал запах волос подруги. Лиза предпочитала «Айсберг», чей неестественно чистый, льдистый запах навевал мысли о смерти и так контрастировал с ее черными агатовыми глазами. Но ему сейчас хотелось ощутить запах другой женщины. Стоявшей у другого края могилы. Даже без этого мрачного рва, разделяющего их, вдова казалась такой недосягаемой, такой неприступной в своем горе. И все же — такой манящей.
Почти сразу он поймал ноздрями тонкую струйку теплого аромата, нежного и бархатного, как кожа спящей арабской красавицы.
«Замзара», — прошептал Дикарь.
Духи «Замзара».
Траурно элегантных дам окружало густо-фиолетовое облако «Опиума», с яркими просветами «Анаис» и золотыми всполохами дорогого «Диариссимо».
Растерянные и осиротевшие сотрудники Матоянца, жавшиеся к ряду соседних могил, источали кисло-прелый запах «Армани». Писк «унисекс», столь любимый офисной челядью. Они и были такими же, безликими, бесполыми существами с нездоровой кожей. Дети перестройки, мутанты межвременья. Вечные менеджеры чужого дела, вечные бухгалтеры чужих денег.
Дикарь, не открывая глаз, чуть повернул голову, чтобы не мешал запах волос подруги. Лиза предпочитала «Айсберг», чей неестественно чистый, льдистый запах навевал мысли о смерти и так контрастировал с ее черными агатовыми глазами. Но ему сейчас хотелось ощутить запах другой женщины. Стоявшей у другого края могилы. Даже без этого мрачного рва, разделяющего их, вдова казалась такой недосягаемой, такой неприступной в своем горе. И все же — такой манящей.
Почти сразу он поймал ноздрями тонкую струйку теплого аромата, нежного и бархатного, как кожа спящей арабской красавицы.
«Замзара», — прошептал Дикарь.
Духи «Замзара».