Цена посвящения: Время Зверя   ::   Маркеев Олег Георгиевич

Его власть над этой крашеной куклой, пахнущей духами цвета смерти, была таковой, что стоило представить самому и приказать ей — уляжется поверх гроба как миленькая и еще ноги раздвинет.

Он знал, что способен любого, буквально любого из этих, забивших собственный дурной запах дорогими парфюмами, в секунду превратить в дрожащую, пресмыкающуюся тварь. Силы зверя и воли к жизни в нем больше, чем у всей толпы, сгрудившейся вокруг ямы.

Зонтики, густо облепившие подступы к могиле, как черные поганки, выросшие из одной грибницы, зашевелили влажно блестевшими шляпками, образовав извилистую тропку, упирающуюся в тележку с гробом. Охранники, никого не толкая, а выдавливая одним своим видом, расширили проход до широкой дорожки, и Карина, хлестко щелкая полами плаща, устремилась по ней… И замерла как вкопанная в двух шагах от гроба.

«Этот сюрприз мы уже прочувствовали. А какого тебе?» — Дикарь, покусывая нижнюю губу, с затаенным злорадством следил за Кариной.

Гроб, полированный, смотрящийся благородно и дорого, как бейкеровский рояль, был наглухо закрыт. Крышку не поднимали ни на отпевании, ни здесь, у могилы. Пришлось прощаться с покойным Матоянцем, глядя не в его мертвое восковое лицо со слипшимися тяжелыми веками, а смотреть в увеличенный снимок, на котором из-за излишней ретуши лицо Ашота Михайловича выглядело пугающе живым.

Карина отшатнулась. Потянулась к матери. Та обхватила ее за шею, что-то пошептала на ухо.