Человек Номоса (Одиссей сын Лаэрта - 1)   ::   Олди Генри Лайон

Можно сказать, совсем особый разговор. А сейчас из всего этого наиособенного разговора ясно главное: хочешь - не хочешь, а придется игру заканчивать и идти во дворец.

Жалко.

Дворец - это дворец, не в пример скучней.

Но игра уже все равно испорчена, так что приятели со вздохом поднимаются, уныло натягивают сброшенные ранее хитончики и следуют за Эвриклеей через сад по одной из знакомых дорожек. Мимо серебристых олив, мимо яблонь самых разнообразных сортов (есть здесь и две тайные яблоньки, но они растут в дальнем, специально отгороженном углу сада, где всегда начеку суровые стражи и куда мальчишек не пускают, будь ты хоть трижды сыном басилея!); мимо груш и гранатовых деревьев, смоковниц и... нет, не упомнить, как все эти диковинки называются _ слишком много тут растет всякого-разного!

- Няня? Няня, а что такое... кентафер?

Это рыжий Одиссей. Молчал, молчал, да и спросил.

- Кентавр? - У няни легкий, едва уловимый акцент: она картавит. - Ты разве не знаешь, маленький хозяин? Наполовину человек, наполовину конь...

- Не-е, не кентавр! Про кентавра я сам знаю! Этот... кен... кентафер!.. нет, кенотафер! Который строят!

Эвриклея едва не споткнулась, но сумела взять себя в руки.

- Кенотаф, маленький хозяин. Кенотаф - это такая гробница. Могила. Только... ну, как бы ненастоящая. Понимаешь, внутри нее никого нет. Если человек погиб на чужбине, или утонул в море, или пропал без вести... В общем, если его не смогли похоронить как полагается, то ему строят кенотаф. Посмертный дом.