Человек космоса (Одиссей, сын Лаэрта - 2)   ::   Олди Генри Лайон

Кроны могучих патриархов вновь становились зелеными, избавясь от суетной пыли, а вода в болотистом Ксанфе* как была испокон веку бурой, оправдывая название реки2, так и осталась - тут уж ни убавить, ни прибавить, хоть алой крови плесни, хоть серебряного ихора. В чащах Идских предгорий блуждало затравленное эхо, слабея с каждым новым отзвуком: память битвы искала место для ночлега. Воронье опасливыми струйками дымилось в небе, коптило облака, круто просоленные испарениями моря и боевыми кличами. Птицы боялись поверить в удачу: слишком много людей внизу. Слишком - и мертвых, и живых. Вон, ходят... собирают друг дружку. Плащи на копья, тела на плащи, ношу на плечи - и неси, пока силы есть! Наверное, сами решили пир на весь мир устроить, а бедным воронам опять мотайся в поисках пропитания!..

* К с а н ф - греч. "Бурый". Река близ Трои носила два имени: Ска-Мандр (земное, собственно речное название) и Ксанф (божественное имя по речному богу-покровителю).

Окутанный сумерками. Одиссей брел к ахейскому лагерю. Нога за ногу, никуда не спеша. Со стороны Трои. Если лишний раз не озираться, портя себе желчь, можно даже сказать: домой из гостей. Сытый, слегка пьяный; ужасно хотелось спать. Предлагали колесницу - отказался. Пешком, значит, пройдусь; с ветром в обнимку.

Менелай с Калхантом-пророком выбрали колесницу.

Гнушались бить ноги, а вернее сказать: хмель ударил в головы.

Отличная война. Чудесная война. Замечательная.