Делается открытие   ::   Гуревич Георгий

Волнуясь, в первый раз за эти тринадцать лет, Гурьянов нажал стартовую кнопку.

- Поехали, - сказал Куницын, повторяя знаменитое гагаринское.

И не сдвинулся с места, конечно.

Космический старт был куда красочнее. Гигантская башня окутывалась клубами цветного дыма и, вздрогнув, как бы опираясь на эти клубы, подтягивалась вверх, взвивалась, сверлила высоту, серебристой стрелкой пронизывала облака.

Старт поперек времени - никакое не зрелище. Все остается на месте: бак и бочонок и темпонавт в своем кресле.

- Как самочувствие? - спросил Гурьянов по радио. Мог бы и крикнуть сверху.

- Нормально.

- Как самочувствие? - через три минуты.

- Порядок. Настроение бодрое.

И через шесть, и через девять, и через пятнадцать минут:

- Бодрое настроение.

В конце концов Гурьянов рассердился:

- Вот что, парень, ты мне тут бодрячка не разыгрывай. Меня не утешать надо, а информировать. У меня датчики перед глазами. Где там норма? Докладывай точно, по-честному.

- По-честному, как в бане, - признался Куницын. - Печет изнутри и снаружи, словно каменка рядом.

- Ослабить? Выключить? Сделать паузу?

- Нет-нет, я не к тому. Терпеть можно. Но печет. Ужасно хочется холодного пива.

- Воздержись. Сок пей. Еще лучше не пить, полоскать рот. Обтирай тело губкой. И не геройствуй. Почувствуешь себя плохо, сам отключай, пульт под рукой.

- Ничего, терпеть можно. Но лучше дайте задание. А то сидишь, сам себя выслушиваешь.