Анатолий зажег огонь и начал медленно прокаливать над ним серебряную ложечку с белым порошком.
Герман неожиданно ловко вскочил, подбежал к стойке бара и жадно заявил:
— Я первый в очереди!
— Уйдите, мужчина, вас тут не стояло, — попыталась пошутить Маруся, но Герман отпихнул ее всерьез и потянулся к шприцу.
— Тебя Герой в честь героина назвали? — раздался ленивый голос с дальнего угла веранды.
Обладатель этого голоса — изможденный, худой юноша — также направился к бару:
— И на меня, Толян, разбадяжь!
— Бадяжить водку с пивом будешь, — буркнул Анатолий, — а тут искусство тонкое.
Рита, раскачивающаяся на самой верхушке фонарного столба, оскорбленная тем, что на нее никто не обращает внимания, дико заверещала: «банзай!» — и прыгнула в самую середину бассейна, обдав всю компанию солеными брызгами.
— Сумасшедшая… — процедил взбешенный Герман, отряхиваясь. — Дозы на сегодня она лишается.
— Вот такие дела, Елисей! — вздохнул Иван Никифорович, рассказав своему давнему приятелю историю про то, как он обнаружил в лесу подозрительный ангар, и повторил: — Такие дела…
Утром с женщинами, выйдя из ангара, Силкин отправился прямиком к железной дороге, не задерживаясь более на поиски грибов, не захватив даже бадейку, оставленную под сок, — много ли сока там успело накапать, ерунда одна, а химикаты в бывшем военном ангаре требовали немедленного возвращения в город.