JК
Денарий кесаря :: Дроздов Анатолий Федорович
Страница: 185 из 321Завтра я внесуденьги в казну и пойду присматривать себе дом. Через его порог я перенесу жену, и у меня будет семья.
– Невеста есть?
– Сидит напротив тебя. Это Мариам.
Я ошарашено посмотрел на свою подружку. Покраснев, она спрятала лицо в ладонях. Мне стало понятно, почему в последние дни Мариам отказывалась ночевать в моей комнате, ссылаясь на обычное женское недомогание. Пока мы бродили по Риму в сопровождении Афинодора, его брат не терял времени. Ревность больно сдавила мне грудь.
– Тогда все денарии женщинам! – заключил Аким и подвинул серебро на другой край стола.
К моему удивлению сирийки никак не откликнулись. Все смотрели на Акима и молчали.
– Не бог я! – сморщился он. – Смотрите, шрамы! Разве бога можно ранить?
– Бог может принять любой облик, – дрожащим голосом сказала Лейла.
– Тебе ли не знать мой облик! Кто расцарапал мне спину? Был бы я бог, превратил тебя в кошку – рыжую и дикую… (Лейла потупилась.) Ахилл! – повернулся Аким к рабу. – Налей вина! Или ты теперь такой важный, что мне тебе прислуживать?
Все рассмеялись, и пир продолжился. А назавтра мы покинули Рим…
4.
Удивительно устроена память человека! Из огромного вороха воспоминаний, накопленного за долгие годы, она прихотливо избирает два-три и обращается к ним в минуты скорби и радости, в час покоя или тяжкого труда. Почему это происходит – ведомо только Господу, я так и не сумел понять.
– Невеста есть?
– Сидит напротив тебя. Это Мариам.
Я ошарашено посмотрел на свою подружку. Покраснев, она спрятала лицо в ладонях. Мне стало понятно, почему в последние дни Мариам отказывалась ночевать в моей комнате, ссылаясь на обычное женское недомогание. Пока мы бродили по Риму в сопровождении Афинодора, его брат не терял времени. Ревность больно сдавила мне грудь.
– Тогда все денарии женщинам! – заключил Аким и подвинул серебро на другой край стола.
К моему удивлению сирийки никак не откликнулись. Все смотрели на Акима и молчали.
– Не бог я! – сморщился он. – Смотрите, шрамы! Разве бога можно ранить?
– Бог может принять любой облик, – дрожащим голосом сказала Лейла.
– Тебе ли не знать мой облик! Кто расцарапал мне спину? Был бы я бог, превратил тебя в кошку – рыжую и дикую… (Лейла потупилась.) Ахилл! – повернулся Аким к рабу. – Налей вина! Или ты теперь такой важный, что мне тебе прислуживать?
Все рассмеялись, и пир продолжился. А назавтра мы покинули Рим…
4.
Удивительно устроена память человека! Из огромного вороха воспоминаний, накопленного за долгие годы, она прихотливо избирает два-три и обращается к ним в минуты скорби и радости, в час покоя или тяжкого труда. Почему это происходит – ведомо только Господу, я так и не сумел понять.