Деревянная грамота   ::   Трускиновская Далия

В Земском приказе обоих поставили перед свободным на ту минуту подьячим Колесниковым.

- Кто таковы, сказывайте! - велел он, выложив перед собой чистый лист.

- Служилый человек Ивашка Шепоткин, - представился один.

- Торговый человек из Суздали Никишка Ревякин.

- Ну и какого же черта на торгу сцепились?

Сказал он это так, что драчуны ощутили себя малыми детишками, что досаждают взрослым нелепой возней и визгом.

- Мы по-честному, - буркнул Ивашка. - В бороду не вцеплялись, по срамному месту не били. Мы - на кулаках!

- Ах, вы, стало быть, кулачные бойцы? - с издевкой спросил Колесников. Торг с Москвой-рекой спутали? Или в календаре заблудились? Масленица еще не настала!

- Да нет же! - прямо-таки застонал служилый человек Ивашка Шепоткин. Меня, сироту, обидели!

И рухнул здоровенный сирота на колени, задрав при этом бороду и с нечеловеческой надеждой заглядывая в глаза Колесникову.

- Сказывай! - велел подьячий.

- Да этот сирота сам кого хошь обидит! - возмутился торговый человек из Суздали Никишка Ревякин и тут же схлопотал от Стеньки по шее.

- Не галдите вы там! - подал голос от своего края стола Деревнин. Сказку отбирать мешаете!

Он вполголоса совещался с низко к нему нагнувшимся попом и время от времени что-то записывал.

- Вот этот стервец жену мою продал! - Ивашка снизу ткнул перстом в Никишку.

- Ну, сказывай, - Колесников изготовился писать.