Деревянная грамота   ::   Трускиновская Далия

Данила полагал, что беседа продлится, но не вышло - в плечо ему ударил снежок. Он обернулся и увидел выглядывавшую из-за угла Настасью. Ну, кто еще мог на Соборной площади снежками кидаться? И когда так тебя заманивают - уже не до суровых бесед. Даже Одинец - и тот это отлично понял.

Данила с Настасьей уговорились встретиться после того, как дьяк Башмаков решит судьбу и грамоты, и Одинца. Более того - место назначили. Но Настасье, видать, на том месте не стоялось.

- Давно ты в Кремле? - спросил, подойдя, Данила.

- Как ворота отперли.

- Я Авдотьицу не выдал, - тихо сказал он.

- Вот и ладно.

- Так пойдем, что ли?

- Погоди...

Странным было их молчание - как будто и поговорить куму с кумой не о чем. И смутно было на душе у Данилы - Настасья стояла перед ним, опустив голову, беспросветно чужая, зачем ждала, чего хотела услышать - неведомо. А ведь как целовала в обе щеки, когда он стоял с деревянной грамотой в руке нечаянный победитель!

- Куманек!

- Что, кумушка?

- Что же, ты Авдотьицу - пожалел?

- Да нет...

- А что?

Данила задумался. Перед глазами встало увиденное - зимняя ночь, и Вонифатий Калашников со своей Любушкой на руках, и Нечай, облапивший Авдотьицу, - четверо влюбленных, ополоумевших от опасности и от любви, от встречнего морозного с искрами ветра, счастливых наперекор всему и улетающих вдаль, вдаль, вдаль...

- Да пусть уж ее едет в Соликамск. Чего ей на Москве делать?

- Пусть едет, - согласилась Настасьица и подняла голову.