Дерни за веревочку   ::   Рыбаков Вячеслав

— Ну, давай, —он улыбнулся. Взял, надкусил. Яблоко было, как вата. Он причмокнул. — Вкусное!

Мама просияла.

— Мне показалось суховатые, нет?

— Нормально, — он старался хрупать как можно задорнее. Вата не хрупала, а снималась и рвалась, как жеваная промокашка.

— Ты был сегодня в поликлинике? — спросила мама. Юрик мгновенно ощетинился.

— Нет, — проговорил он жестко. — Хватит, мам, надоело. Все в порядке ведь, не болит.

Мама села, продолжая держать блюдце на весу. Блюдце задрожало.

— Ну нельзя же так, Юрик. Первый год весна прошла без обострения, и ты бросаешь! Снова хочешь слечь?

— Да не слягу! — огрызнулся Юрик.

— Ты все забыл! — в мамином голосе мгновенно проклюнулись слезы. Это было ужасно. — Забыл, как отец на руках носил тебя по лестнице? Юрик, мне и так тяжело, ты же видишь. Хоть ты следи за собой сам!

— Вот выйду на пенсию и буду следить! — ожесточенно сказал Юрик. — Все равно через неделю в колхоз, не успею курс…

Он прикусил язык. Не следовало вспоминать о колхозе — для мамы это был нож острый. Юрик и сам-то боялся невесть как, хоть и бодрился. Впервые покинуть дом, ехать на какие-то работы, с незнакомыми ровесниками — нормальными, сильными, компанейскими.

Мамины глаза влажно заблестели. Юрик сразу встал.

— Ладно, съезжу, — проворчал он. — Где-то ампулы с весны оставались, ты не помнишь?

— Сейчас найду, — она вскочила, признательно улыбаясь сыну. Вспомнила про блюдце в руке.