Дикий Порт   ::   Серегин Олег

 – Мне семнадцать! – кажется, что карие ее глаза алеют, как накаленный металл, и грозный Полетаев под этим взглядом теряется и сникает, вид у него чуть ли не жалобный. – Дима! Во сколько?

– Часиков в восемь, – удовлетворенно мурлычет Птиц, поигрывая серьгой в ухе. – Когда люди играть соберутся…

– Мы с тобой, – тихо говорит Костя.

– Нет, – отвечает Света: ясно, что так и выглядят окончательные отказы. – Я вообще сейчас в кино пойду. На «Олений след». Спать. У меня от тебя голова заболела.

– Юрка… – только заикается Костя, и Тихорецкая вновь обрывает:

– Одна.

– Света, Светик, – торопится он, – погоди, тут же эти уроды, может, ползают…

– Не делай щенячью рожицу. Я себе все, что надо, спою.

Димочка без сарказма, грустно думает, что Света, Бабушкина «внучка», вроде него самого: ребенок-чудо, ткнувшийся нежданно в глухую стену. У нее тоже пятнадцатый уровень, от которого никакого толку. Батя с Бородой заняты, да и вообще чересчур официальные лица, чтобы всюду сопровождать Алентипалну, поэтому та когда-то, отправляясь по делам, брала с собой Каймана и Солнце. Говорила – «мои запасные крылья». И вот Бабушка не придумала ничего лучше, чем доверить насквозь больного, как большинство корректоров, ребенка – им.

Для здоровья это, может, и обернулось пользой, но у Солнца какой-то дар – влюблять в себя больных нежизнеспособных баб. Кнопка, запредельной мощи амортизатор, не способная ни на какие собственные чувства, и та… впрочем, она-то всего-навсего впитывает и отражает испытываемое другим.