Диктатор   ::   Снегов Сеpгей Александpович

День за днем мы двигались в радостном марше по своей территории к Забону. Каждодневно возобновлялась одна и та же картина – тысячи встречающих на сельских дорогах и в городах, цветы, подарки и речи, речи, речи! Конечно, мы знали, что победы наши должны производить впечатление на фоне постоянных неудач. Знали, что стереопередачи чрезвычайно усиливают нашу известность, но даже Гамов, диктовавший содержание передач, не подозревал, что так быстро превратится из неизвестного полковника во всенародного героя.

До города Парко мы двигались по шоссе, из Парко шли железные дороги на Забон и на Адан. Здесь корпус должен был погрузиться в поезда: пустые составы уже стояли на всех путях. На вокзале ко мне кинулась жена. Ее сопровождал Джон Вудворт. Елена с рыданием обняла меня, прижалась лицом к груди. Я целовал ее щеки и глаза, не мог насмотреться. Она похудела и посерела, но была еще красивей, чем раньше, – так мне показалось. Допускаю, впрочем, что если бы она и подурнела, я бы этого не заметил – она всегда была для меня лучше всех женщин.

– Ты жив! Ты жив! – твердила она, не переставая плакать. – Я так боялась! Такие сражения!..

– Жив, даже не ранен! – Я протянул руку Вудворту. – Рад увидеться, Джон. Вас не попросили под конвоем в добровольцы?

До Вудворта шутки решительно не доходили.

– Я сам просился в добровольцы. Но отказали. Я теперь референт Маруцзяна по международным делам.

– Если бы не Джон, я бы не пробралась в Парку, – сказала Елена.