JК
Глория :: Михальчук Вадим
Страница: 79 из 443Какой добрый Закон, какой добрый Бог, провались они все в ад, к чертовой матери, ко всем чертям, к дьяволу!
Бешенство переполняет меня, но я молча иду по светлым улицам. «Подайте Христа ради. Благодари вас Бог».
Темнеет и мы возвращаемся домой. Бешенство, охватившее меня, перешло в усталость. В первом же темном переулке я стаскиваю с себя «корсет» и с наслаждением сгибаю и разгибаю затекшую ногу. Мне кажется, что ни одно наслаждение мира не может сравниться с этим ощущением свободы. В наступившей темноте я почувствовал себя так, как будто носил весь день на спине сорокакилограммовый мешок и только теперь смог его сбросить.
— Ночь на порог — заботы с плеч, — говорит Саймон и я полностью согласен с ним.
Мы взбираемся на холм и, когда я вижу темнеющую глыбу замка Артура, я чувствую что-то очень и очень знакомое. И только тогда, когда лязгнули запоры и замки на воротах, и когда из осветившегося дверного проема на меня пахнуло теплом, и мой голодный нос, как у собаки, учуял запахи готовящегося ужина, я понял, что это было за чувство.
Я вернулся домой.
Глава 3. На улице
Так я ходил всю зиму. Зима была сравнительно теплой, но слишком дождливой. Дождь шел непрерывно, так, по крайней мере, мне казалось. Дождь и ветер, ветер и дождь — и так день за днем. С утра до вечера на знакомом месте у собора, вечером — рейд по центру и домой.
Дни были похожи друг на друга, как костяшки молитвенных четок. Я выучил все улицы и переулки Фритауна, я бредил ими, они снились мне во сне.
Бешенство переполняет меня, но я молча иду по светлым улицам. «Подайте Христа ради. Благодари вас Бог».
Темнеет и мы возвращаемся домой. Бешенство, охватившее меня, перешло в усталость. В первом же темном переулке я стаскиваю с себя «корсет» и с наслаждением сгибаю и разгибаю затекшую ногу. Мне кажется, что ни одно наслаждение мира не может сравниться с этим ощущением свободы. В наступившей темноте я почувствовал себя так, как будто носил весь день на спине сорокакилограммовый мешок и только теперь смог его сбросить.
— Ночь на порог — заботы с плеч, — говорит Саймон и я полностью согласен с ним.
Мы взбираемся на холм и, когда я вижу темнеющую глыбу замка Артура, я чувствую что-то очень и очень знакомое. И только тогда, когда лязгнули запоры и замки на воротах, и когда из осветившегося дверного проема на меня пахнуло теплом, и мой голодный нос, как у собаки, учуял запахи готовящегося ужина, я понял, что это было за чувство.
Я вернулся домой.
Глава 3. На улице
Так я ходил всю зиму. Зима была сравнительно теплой, но слишком дождливой. Дождь шел непрерывно, так, по крайней мере, мне казалось. Дождь и ветер, ветер и дождь — и так день за днем. С утра до вечера на знакомом месте у собора, вечером — рейд по центру и домой.
Дни были похожи друг на друга, как костяшки молитвенных четок. Я выучил все улицы и переулки Фритауна, я бредил ими, они снились мне во сне.