JК
Голубая кровь :: Угрюмова Виктория
Страница: 345 из 416Тут выдержка изменила ей, и она залилась слезами. — Ах, отец, если бы ты видел его… Как хорошо, что ты его не видел!
— Что с ним?!
— Это уже не наш любимый Руф. Он… он сам сказал, я не поняла… в его жилах течет какая-то другая кровь. Он действительно умер и ожил, и теперь он не человек, а иное существо. Он все так же красив, но одновременно страшен: у него серо-синяя кожа, как клюв тисго. В свете факелов я увидела, что глаза сплошные — не то черные, не то фиолетовые, но разве в темноте разберешь? Очень темные губы… Ногти…
Но память, но голос, но слова!
Я не знаю, что мучительнее — пережить его смерть или это неожиданное появление в таком облике? Я так долго молила богов о возможности поговорить с ним, услышать от него, что он меня любит. Я приносила жертвы, я отправляла во все храмы богатые дары. А когда он оказался рядом, я почувствовала отвращение и не смогла его преодолеть.
А еще, отец, оказалось, что я даже не подозревала, насколько я изменилась. Где та девочка, что могла бы принять Руфа Кайнена любым — даже таким непохожим, совсем другим? Ее тоже нет, отец! Я — царица Аммаласуна, и я не имею права верить тому, кто не с моим народом.
Помнишь, вы с Каббадом твердили, что человек привыкает ко всему? Кажется, я привыкла быть страдающей царицей, и мне стало страшно, когда все могло измениться.
— Что с ним?!
— Это уже не наш любимый Руф. Он… он сам сказал, я не поняла… в его жилах течет какая-то другая кровь. Он действительно умер и ожил, и теперь он не человек, а иное существо. Он все так же красив, но одновременно страшен: у него серо-синяя кожа, как клюв тисго. В свете факелов я увидела, что глаза сплошные — не то черные, не то фиолетовые, но разве в темноте разберешь? Очень темные губы… Ногти…
Но память, но голос, но слова!
Я не знаю, что мучительнее — пережить его смерть или это неожиданное появление в таком облике? Я так долго молила богов о возможности поговорить с ним, услышать от него, что он меня любит. Я приносила жертвы, я отправляла во все храмы богатые дары. А когда он оказался рядом, я почувствовала отвращение и не смогла его преодолеть.
А еще, отец, оказалось, что я даже не подозревала, насколько я изменилась. Где та девочка, что могла бы принять Руфа Кайнена любым — даже таким непохожим, совсем другим? Ее тоже нет, отец! Я — царица Аммаласуна, и я не имею права верить тому, кто не с моим народом.
Помнишь, вы с Каббадом твердили, что человек привыкает ко всему? Кажется, я привыкла быть страдающей царицей, и мне стало страшно, когда все могло измениться.