Гражданин преисподней   ::   Брайдер Юрий

 — Поститься тоже надо с умом. Излишнее рвение ни в каком деле на пользу не идет.

Проснулся он от першения в носу. Рядом, заняв на лавке почти все свободное место, восседала постельная сваха Феодосия Акудница и щекотала ему нос петушиным пером.

— Просыпайся, касатик, — томным голосом пропела она. — Время позднее. Скоро всех баб и девок по постелям разберут. Аль у тебя уже охота пропала?

— Прошу прощения, матушка. — Кузьма чих-пул. — Сморило меня что-то… А где брат Венедим?

— Зачем он тебе в такую пору? Неужто содомский грех замыслили сотворить? — хохотнула она.

— Все шутите… А мне не до шуток. Тут так выходит, что без его соизволения мне и шагу ступить нельзя. Все мои утехи теперь от его воли зависят.

— Сопляк он еще! — фыркнула Феодосия. — Ночью я в обители хозяйка. На мои права еще никто не смел покуситься… Да и занедужил что-то твой Венедим. Желудочное послабление. От нужника дальше трех шагов отойти не может.

— И часто такое с подвижниками бывает?

— Случается… Ты лучше скажи, с кем нынче лечь хочешь?

— А есть выбор?

— Для тебя, касатик, все есть.

— За что такая честь?

— Подарочек твой по душе пришелся. В следующий раз еще что-нибудь принеси. Ты ведь, говорят, в дальнюю дорогу собрался?

— Кто говорит? — насторожился Кузьма, уверенный, что, кроме Венедима, других свидетелей его беседы с игуменом не имелось.

— Земля слухами полнится, а уж наша обитель — тем более.