Гробницы Атуана   ::   Ле Гуин Урсула

— Будет лучше, если ты не станешь нарушать определенные для тебя правила поведения. Ты — Арха!

Девочка быстро посмотрела в глаза сначала одной жрице, потом другой, и во взгляде ее сверкнули ненависть и злоба. Но Тар сделала вид, что это ее не касается. Она наклонилась к девочке и прошептала, словно в подтверждение своих слов:

— Ты — Арха! Ничего не осталось, вс е с ъе де но !

— Все съедено, — повторила девочка, как повторяла каждый день, все эти дни своей жизни, начиная с шести лет.

Тар слегка поклонилась ей, то же самое сделала и Коссил, отложив в сторону кнут. Девочка не ответила на поклон, но покорно повернулась и пошла.

День закончился ужином из вареной картошки с луком, молча съеденным в узкой, мрачной трапезной, вечерними гимнами, наложением священных слов на дверь и коротким ритуалом Невыразимого. Девочки ушли в спальню, чтобы поиграть там перед сном в кости и палочки и пошептаться, пока не погаснет единственный факел. Арха удалилась в Малый Дом, где спала в одиночестве.

Ночной ветерок был напоен запахами душистых трав. Звезды в черном небе сияли, как незабудки в весенних лугах, как отблески света на поверхности апрельского моря. Но девочка не помнила ни моря, ни весенних лугов. Она не смотрела на небо.

— Эй, малышка! — настиг ее голос у двери.

— Манан, — сказала она безразлично.

Его огромная тень придвинулась ближе, звезды отражались на лысой голове.

— Тебя наказали?

— Меня нельзя наказывать.