Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Однажды этот дяденька, очевидно не застав дома старушки и решив подождать ее, поставил кастрюлю рядом с собой, уселся на дворовой скамье, -- и тут-то я исподтишка разглядел его. Не могу сказать, что у него было лицо явного проходимца; хитреца-то в нем чувствовалась -в улыбке, в глазах, -- но мне показалось, что он ею прикрывает нечто более значительное, лишь ему известное. Надо думать, он был безумен -стойким, давно привычным ему и как бы изнутри организованным безумием -- и потому сам верил в свою святость.

Главная примета дворов тех лет -- бродячие певцы и певицы. Сейчас музыка и песни, изрыгаемые магнитофонами и проигрывателями, льются из окон во двор; в те годы песни лились из двора в окна. В летнюю пору, в ясные дни ранней осени двор наш посещали многочисленные исполнители всевозможных песен и романсов; случалось, за день их перебывает человек десять-двенадцать. Некоторые пели соло, другие -- дуэтом; одни под гармонику, другие -- под гитару, третьи -- без всякого музыкального сопровождения, -- таких было больше всего. Что это за люди? Какая сила гнала их во дворы? Среди них встречались и опустившиеся пропойцы, бродяги -- всякое ракло, по тогдашнему выражению; но главную массу бродячих певцов составляли безработные самых разных профессий, временно, до лучших дней избравшие эту несладкую специальность.

Все они пели с чувством, с надрывом и репертуар избирали себе надрывный: им хотелось растрогать слушателей, а отнюдь не развеселить их.