Как на Дерибасовской угол Ришельевской   ::   Смирнов Валерий Павлович

Ну кто бы ему помешал, кроме саблезубого тигра, заниматься любовью в тени папоротника? Разве какой-то бестактный бегемот, который, несмотря на своиразмеры, любит жрать именно это насаждение. А у нас в конце двадцатого века ночами по дикой природе вместо тигров и бегемотов воняют бензином машины, которые подбирают все, что шевелится в кустах для экспертизы по поводу сифона. Наверное, поэтому по венерическим заболеваниям, как и в космонавтике, мы далеко не на последнем месте в мире.

Так что пещерный человек выражал свои основные заботы на стенке. Наш человек делает то же самое. Он может добыть кусок мяса без нарисованного мамонта с копьем в боку. Но у него нет возможности снять номер в гостинице и дать объявление как в каком-то «Адаме» «Ищу партнера для обмена страстями». Поэтому советские сортиры остаются последним бастионом свободомыслия и протестом против заботы о нравственной чистоте общества. Хотя, как при наших жилищных условиях, словно созданных для первобытно-общинного строя сохранять эту чистоту, не догадываются даже те, кто издает грозные указы про ответственность за порнографию. Опять же в обществе чистоту наводить легче, чем у сортирах в их первобытном состоянии.

Словом, Эксперт вовсю нагляделся на фольклор по изобразительному искусству и дорогой домой, незаметно для самого себя, стал цитировать «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о минете в туалете». Хотя сам он таким делом в туалете никогда не занимался, в лифте – приходилось, на чердаке тоже. А вот на берегу моря, как в заграничном кино, не удалось из-за собаки и привязанного до нее погранца.