Как на Дерибасовской угол Ришельевской   ::   Смирнов Валерий Павлович

Откуда-то из недр памяти выплыл белозубый, веснушчатый облик Коти Каравайного, оравшего ему снизу, когда он сидел на еще не окрепшей ветви шелковицы «Абрашка, не жри говно. Скоро обедать будешь». Уже после войны превратившаяся из сопливой девчушки в настоящую барышню Майка Попова рассказывала, что видела в последний раз Котю, когда румыны вели по улице его и других моряков, надежно связанных колючей проволокой. Майка уже давно бабушка, ее внуки лазят на эту шелковицу и мадам Попова ругает их, начисто позабыв, как ее саму мама сгоняла с этого же дерева веником.

Застоявшаяся на одном месте Белочка упруго натягивала поводок, и старик Гасанов шел дальше, к газетному киоску. Единственному газетному киоску в городе, который продолжал открываться в семь часов утра. Как когда-то. Давным-давно. Когда почтальоны набивали пахнущими свежей краской газетами почтовые ящики, разбросанные по парадным, еще до того, как люди выходили на работу.

– Здравствуй, Сашок, – поздоровался с киоскером старик Гасанов.

– Здравствуй, Абраша, – перекинул папироску в уголок рта киоскер. – Как Белочка?

– Блохи, Сашок, – пожаловался старик Гасанов, – думал этот ошейник спасет. Так в Белочкином ошейнике ходит наша таможня.

– Это точно, – согласился киоскер, – я тебе сейчас дам газету, почитай за этих уродов. Свежая заметка. Одна баба при досмотре сняла с себя трусы и повесила их таможеннику на голову между ушей. Сейчас.

Киоскер потянулся к близлежащей пачке газет.

– Где я ее заныкал? – спросил он сам себя. – Точно где-то есть. Сейчас.