Как на Дерибасовской угол Ришельевской   ::   Смирнов Валерий Павлович

Он встал и, сильно припав на одну ногу, шагнул кдвери.

– Вот она, на полу запряталась.

«Как мы тогда не поломали ноги?» – подумал старик Гасанов, глядя, как неловко садится на стул протянувший ему газету киоскер Шурка Коробов, постаревший, облысевший, скрипящий примитивным протезом и, в отличие от него, никогда не унывающий.

Как они тогда не поломали ноги, старик Гасанов не понимал до сих пор. Это было много лет назад, когда тридцать молодых ребят в рябчиках, высадившись на рассвете у крутого берега лимана, бесшумно поднялись вверх и взяли в ножи сонную батарею румын. А потом было кукурузное поле, сквозь которое их просочилось только трое, и спелые неубранные початки брызгали в разные стороны, сбиваемые осколками гранат и автоматными очередями. И они втроем, он, Абрам Гасанов, Шурка Коробов и Мотя, как же его фамилия… Мотя с Малой Арнаутской, заняли последнюю линию обороны у обрыва. На троих у них осталось два ножа, покореженная винтовка, четыре гранаты, трофейный автомат с полуопустевшим рожком. Тогда Мотя предложил выпустить по румынам весь боезапас и сделать им цыганочку с вырванными годами в последней рукопашной. И хотя недавнему выпуску Школы юнг пессимисту с детства Гасанову в душе очень не хотелось исполнять последний в жизни номер, он согласно кивнул головой. Но Шурка Коробов… Шурка Коробов был старше их на целых два года, и он зло процедил в сторону краснофлотца, сжавшего побелевшими пальцами искореженную винтовку:

– Мотя, не мелите этих идиотств.