JК
Искусство наступать на швабру :: Абаринова-Кожухова Елизавета
Страница: 68 из 531Посветите мне, – детектив передал фонарик Столбовому, а сам принялся ощупывать силуэт ласточки – нажимать на него в разных местах и даже дергать за длинный хвост.
– A вы, голубчик, попробуйте сказать "Сезам, откройся", -сочувственно посоветовал Серапионыч.
– Нет, тут что-то другое, – пробормотал Василий, продолжая исследовать ласточку. Когда он добрался до головы, то клюв прямо под его пальцами стал проваливаться вглубь, а плита со страшным скрипом подалась вперед.
– Ну и ну, – неодобрительно покачал головой Петрищев.
Проход открывался все шире, и в затхлой гробнице неожиданно повеяло свежим ветерком – это казалось почти столь же невероятным, как все ходы и тайники могильного кургана.
– Прошу, – сделал Василий широкий приглашающий жест. Все четверо столпились перед проходом и пытались разглядеть открывшееся помещение. По размерам оно значительно уступало первому, а в середине на каменном возвышении стояла высокая и широкая ваза из тонко ограненного хрусталя. Ее узоры и переливы таинственно поблескивали в неверном свете. На дне вазы что-то темнело – видимо, это и было забальзамированное сердце.
A вокруг возвышения, прямо на каменном полу, стояли золотые фигурки -около двадцати штук. Некоторые изображали людей – может быть, самого правителя, его жены и сподвижников. Остальные как бы повторяли в миниатюре изображенных на барельефе зверей. Судя по тому, как блестели фигурки, когда на них падал свет, их прочищали совсем недавно.
– A вы, голубчик, попробуйте сказать "Сезам, откройся", -сочувственно посоветовал Серапионыч.
– Нет, тут что-то другое, – пробормотал Василий, продолжая исследовать ласточку. Когда он добрался до головы, то клюв прямо под его пальцами стал проваливаться вглубь, а плита со страшным скрипом подалась вперед.
– Ну и ну, – неодобрительно покачал головой Петрищев.
Проход открывался все шире, и в затхлой гробнице неожиданно повеяло свежим ветерком – это казалось почти столь же невероятным, как все ходы и тайники могильного кургана.
– Прошу, – сделал Василий широкий приглашающий жест. Все четверо столпились перед проходом и пытались разглядеть открывшееся помещение. По размерам оно значительно уступало первому, а в середине на каменном возвышении стояла высокая и широкая ваза из тонко ограненного хрусталя. Ее узоры и переливы таинственно поблескивали в неверном свете. На дне вазы что-то темнело – видимо, это и было забальзамированное сердце.
A вокруг возвышения, прямо на каменном полу, стояли золотые фигурки -около двадцати штук. Некоторые изображали людей – может быть, самого правителя, его жены и сподвижников. Остальные как бы повторяли в миниатюре изображенных на барельефе зверей. Судя по тому, как блестели фигурки, когда на них падал свет, их прочищали совсем недавно.