Из Америки - с любовью   ::   Серебряков Владимир

Мое внимание привлекла тоненькая брошюрка, лежавшая поверх остальных томин, именно тем, что была она слишком уж тоненькая и на серьезный научный труд, к которым господин профессор питал явную слабость, нималоне походила.

- "АЯТ-четырнадцать", - почему-то шепотом произнес я название брошюрки и раскрыл ее. Точнее, она сама раскрылась у меня в руках на загнутой странице. "Поступенчатое разделение нитрокомплексов", - снова шепотом прочитал я название главы.

Посреди страницы несколько абзацев были отчеркнуты карандашом, а на полях напротив них четко выведено "Чушь!". У меня возникло нехорошее предчувствие. Я отогнул страницу и посмотрел на внутреннюю сторону обложки. В самом верху гордо красовался штамп "Совершенно секретно", перечеркнутый крест-накрест. Рядом виднелась сделанная теми же чернилами замысловатая роспись и еще один орлоносный штамп - в/ч номер какой-то. Под ними стояла печать библиотеки Санкт-Петербургской Академии наук "Только для служебного пользования". Я осторожно закрыл книжечку. Конечно, всегда есть вероятность, что "АЯТ" означает что-нибудь мирное и безобидное, вроде четырнадцатой жены в гареме эмира бухарского, а не "А-чего-то ядерного топлива, этап четырнадцать". И надпись "Чушь!" сделана вовсе не покойным профессором, а кем-то из предыдущих читателей. Да, а еще есть вероятность, что Илья Муромец в самом деле когда-то сказал Шиве: "А давай-ка дернем, восьмирукий, за развитие российской фантастики". Эта маленькая книжечка означает, что покойным профессором будет интересоваться контора, которую не принято поминать к ночи. А может, и не одна она.

- Михаил Иванович, - позвал я. - Посмотрите...