JК
Я не трогаю тебя :: Логинов Святослав
Страница: 22 из 55Вещи, прибывшие несколько часов назад, были уже расставлены, так что могло показаться, будто он вернулся домой. Владимир подошел к окну, машинально положил коробку туда, где она лежала прежде. Потом взглянул поверх занавески. Раньше там был лес, бедный, вытоптанный, умирающий, но все же настоящий. Теперь за окном тянулся газон с торчащими на нем худенькими липками.
«Не приживутся», — подумал Владимир и плотно задернул занавеску.
Квартира Владимира располагалась в крайнем радиусе этажа, с другой стороны в окно глядел необозримый простор, раскинувшийся за стенами мегаполиса. Минуты три Владимир разглядывал пылящуюся внизу степь, потом у него закружилась голова, и он отошел, тоже поплотнее задернув занавески.
Час тянулся за часом, Владимир кругами бродил по своим двум комнатам, таким же, как до переезда, только чужим. Почему-то он не мог заняться никаким делом, в книгах вместо знакомых слов теснились невразумительные письмена, а резьба по дереву, запас которого еще оставался у него, вспоминалась как нечто, канувшее в седую древность. В настоящем обитала лишь неотвязная мысль, что над головой больше нет неба, наверху тяжелыми пластами лежат металл и полимеры, искусно задрапированные живым пластиком и умирающей зеленью.
Владимир побледнел, глаза его испуганно бегали по стенам. Ведь он не сможет жить здесь. Что делать? Он оторван от жизни, он никогда больше не сможет кормить из рук белку, приходящую по утрам к окну.
«Не приживутся», — подумал Владимир и плотно задернул занавеску.
Квартира Владимира располагалась в крайнем радиусе этажа, с другой стороны в окно глядел необозримый простор, раскинувшийся за стенами мегаполиса. Минуты три Владимир разглядывал пылящуюся внизу степь, потом у него закружилась голова, и он отошел, тоже поплотнее задернув занавески.
Час тянулся за часом, Владимир кругами бродил по своим двум комнатам, таким же, как до переезда, только чужим. Почему-то он не мог заняться никаким делом, в книгах вместо знакомых слов теснились невразумительные письмена, а резьба по дереву, запас которого еще оставался у него, вспоминалась как нечто, канувшее в седую древность. В настоящем обитала лишь неотвязная мысль, что над головой больше нет неба, наверху тяжелыми пластами лежат металл и полимеры, искусно задрапированные живым пластиком и умирающей зеленью.
Владимир побледнел, глаза его испуганно бегали по стенам. Ведь он не сможет жить здесь. Что делать? Он оторван от жизни, он никогда больше не сможет кормить из рук белку, приходящую по утрам к окну.