Ярость рвет цепи   ::   Романовский Александр

Поверхность была покрыта мелкими шероховатостями: то ли простые царапины, то ли гравировка (которая, в свою очередь, также могла быть то ли узором, то ли какими-то символами, но Курт не обладал нужными навыками, чтобы почувствовать эту тонкую разницу, используя только подушечки пальцев). А в одном месте он нащупал узкое гнездо, закрытое изнутри какой-то заглушкой. Замок, как таковой, также отсутствовал. Его детали могли так плотно соприкасаться друг с другом, что оставляли снаружи лишь едва ощутимые неровности.

Странная штуковина не слишком плотно прилегала к шее, благодаря чему волку удалось просунуть в щель несколько пальцев. Однако, как он ни тужился, металлическое кольцо не поддавалось. Тем не менее как крепления, так и замок там были, поскольку Курт не представлял, каким другим образом эту штуковину смогли нацепить ему на шею (не заливали же расплавленный металл в готовую форму?) Что это был за обруч, можно было только гадать.

Одно он знал — во все времена ошейник служил отличительным признаком рабов.

Взревев от ярости, волк поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся к металлической решетке. Ярость его не знала предела. Он схватился за прутья и тряс их, пока пальцы не потеряли всякую чувствительность. Из горла вырывались какие-то нечленораздельные звуки, исполненные гнева и боли. Однако приступ ярости обессилил Курта. Пальцы его сами собой разжались, он сполз на пол. Грудь его тяжело вздымалась, всасывая застоявшийся воздух, перед глазами плясали в хороводе темные пятна. Стенки желудка сокращались в новом приступе тошноты. Курт выгнулся над полом, однако из пасти капала лишь горькая слюна.