Ярость рвет цепи   ::   Романовский Александр

И тогда уже не останется ничего, кроме жертвенной Ямы.

Курт спускался в подвал. Таран и помощники топали сзади.

Напротив камеры стояли два обогревателя. Кабели питания уходили к распределительному щиту. Мощные приборы, гудя, наполняли помещение теплым воздухом. Пол камеры был кое-как прикрыт слоями темперлона. Безволосые не сделали этого прежде либо по недомыслию, либо и впрямь считали, что волк может зимой ночевать на снегу.

Как бы там ни было, эти небольшие перемены не могли не радовать.

Войдя в камеру, Курт прошел к кровати. За спиной хлопнула решетчатая дверь.

Помощники вышли первыми. Таран чуть задержался, исподлобья разглядывая узника, затем вышел следом.

Курт не двигался, нежась в потоках теплого воздуха. Он обещал себе, что вырвет собственную совесть с потрохами. В данных условиях она лишь мешала. Метод кнута и пряника, вот как это называется, вспомнил Курт. Ему следовало избегать кнута, пряник же принимать как должное. Чувство благодарности, не говоря уж о таких словах, как “спасибо”, “пожалуйста”, “извините”, отныне должно быть забыто. Только так он сможет выжить в Яме и в конце концов обрести свободу. Цена не имела значения: ему и без того предстояли непростые дела…

Волк улегся на кровать, — та под его весом жалобно скрипнула, — заложив лапы под голову.

Считанные мгновения спустя перед его глазами сгустилась тьма.