Страница:
45 из 526
– Она меня живит, – сказал он однажды, и эти слова сделались лозунгом на коробочках с волосами Вааты.
Во время подобных бесед КП осыпали Дьюка заготовленными вопросами, то выкрикивая их, то вопрошая Дьюка тихо и почтительно.
– Ты говоришь за Ваату, Дьюк?
– Я говорю.
Только такой ответ они получали на этот вопрос. Поскольку было известно, что Дьюк – один из приблизительно сотни первоначальных мутантов, зачатых с вмешательством келпа и, таким образом, носящих в себе его гены, его иногда расспрашивали о келпе, некогда правившем ныне бескрайним морем Пандоры.
– У тебя есть память келпа, Дьюк?
– Авааты, – поправлял Дьюк. – Я – камень.
Этот ответ вызывал бесконечные споры. Аваатой келп именовал себя. Упоминание о камне оставляло теологам и схоластам простор для толкований.
– Должно быть, он имеет в виду, что сознание существует на самом дне моря, где обитает келп.
– Нет! Вспомните, келп всегда приникал к камню, подымая слоевища к солнцу. А дирижаблики использовали камень как балласт…
– Все вы ошибаетесь. Он для Вааты – ее связь с жизнью. Он – камень Вааты.
И всегда находился кто-нибудь, кто вопил насчет БогоТворения и истории далекой планеты, где некто по имени Петр давал тот же ответ, что и Дьюк.
Никогда и ничего в этих спорах не решалось – но расспросы возобновлялись всякий раз, когда Дьюк выказывал признаки бодрствования.
– Как так получается, что вы с Ваатой не умираете, Дьюк?
– Мы ждем.
|< Пред. 43 44 45 46 47 След. >|