JК
Эффект Лазаря :: Рэнсом Билл
Страница: 47 из 526Вернется ли Корабль? Корабль, оставивший гибербаки на орбите Пандоры. На странной орбите, которой, казалось, нипочем были законы гравитации. Среди островитян и морян Пандоры встречались и такие, кто полагал, что Ваата ждет, когда гибербаки будут возвращены с орбиты – и когда это произойдет, она проснется.
Никто не сомневался, что существует связь между Ваатой и Дьюком – так почему бы не быть связи между Ваатой и жизнью, дремлющей в гибербаках?
– Как ты связан с Ваатой? – спрашивал очередной КП.
– Как ты связан со мной? – отвечал Дьюк.
Ответ трудолюбиво заносился в Книгу Дьюка и порождал новые споры. Однако было замечено, что когда задавались подобные вопросы, Ваата шевелилась. Иногда сильно, а иногда по ее обширной плоти пробегал лишь намек на движение.
– Это как страховочный трос, которым связываются вместе наши ныряльщики, – заметил как-то вдумчивый морянин. – И ты всегда можешь отыскать своего напарника.
Сознание Вааты протягивало цепочку к генетической памяти альпинистов. Они совершали восхождение, она и Дьюк. Это она ему показывала много раз. Ее воспоминания, разделенные с Дьюком, таили дивный мир вертикали, который островитяне едва ли могли себе представить и которому голографические изображения не отдавали должного. Но она не думала о себе как об одной из восходящих, да и вообще не думала о себе. Был только страховочный трос и восхождение.
Никто не сомневался, что существует связь между Ваатой и Дьюком – так почему бы не быть связи между Ваатой и жизнью, дремлющей в гибербаках?
– Как ты связан с Ваатой? – спрашивал очередной КП.
– Как ты связан со мной? – отвечал Дьюк.
Ответ трудолюбиво заносился в Книгу Дьюка и порождал новые споры. Однако было замечено, что когда задавались подобные вопросы, Ваата шевелилась. Иногда сильно, а иногда по ее обширной плоти пробегал лишь намек на движение.
– Это как страховочный трос, которым связываются вместе наши ныряльщики, – заметил как-то вдумчивый морянин. – И ты всегда можешь отыскать своего напарника.
Сознание Вааты протягивало цепочку к генетической памяти альпинистов. Они совершали восхождение, она и Дьюк. Это она ему показывала много раз. Ее воспоминания, разделенные с Дьюком, таили дивный мир вертикали, который островитяне едва ли могли себе представить и которому голографические изображения не отдавали должного. Но она не думала о себе как об одной из восходящих, да и вообще не думала о себе. Был только страховочный трос и восхождение.