Эффект Лазаря   ::   Рэнсом Билл

Гэллоу уже дважды рассказывал его историю, и Теджподозревал, что ему придется услышать ее вновь. Накано отращивал куцую курчавую бороденку на кончике своего изрезанного подбородка, в остальном же он был безволос, и шрамы от ожогов выделялись на коже головы, шеи и плеч.

– Я спас ему жизнь, – говорил Гэллоу в присутствии Накано, словно бы его тут не было. – Он сделает для меня что угодно.

Но Тедж обнаружил в Накано признаки человеческого тепла – словно руку, протянутую товарищу , чтобы уберечь его от падения. У него даже было чувство юмора.

Уж в Дзене ни тепла, ни юмора не было.

– Писатели опасны, – заявил он, когда Гэллоу объяснял функции Теджа. – Они много болтают не в свой черед.

– Писать историю, когда она творится, всегда опасно, – согласился Гэллоу. – Но никто не увидит, что пишет Тедж, пока мы не будем готовы – и в этом наше преимущество.

Тогда-то Тедж и осознал всю гибельность своего положения. Они находились в субмарине, километров этак за семьдесят от морянской базы, возле громадной заросли келпа. И Гэллоу, и Дзен отличались раздражающей привычкой говорить о Тедже, словно бы об отсутствующем.

Тедж взглянул на Гэллоу, который стоял спиной с рулевому сидению, наблюдая через плазмаглас маленьких иллюминаторов за действиями Дзена и Накано, что бы они там ни делали. Красота и изящество Гэллоу приобрели для Теджа иное значение, когда он отметил глубокий страх Гэллоу перед несчастными случаями, могущими его изуродовать.