Казенный дом (Чеченский транзит - 2)   ::   Пономаренко Николай

Ребята! У неё глаза былипустые и холодные. Смотрела на меня, не на сестру. Я отпрянула. Глаза - это как емкое заглавие над текстом души. А у той - пустые, неприятные, присваивающие глаза, души в них не разглядеть, не прочитать. Так чужая женщина глядит на чье-нибудь дитя без поправки на чужеродность, будто на своего, выстраданного. Я взгляд не смогла отвести. Стала потихоньку постанывать, даже поскуливать, а потом завизжала. Смотрела и визжала. Все ещё глядя на меня, длинноволосая тихонько повернулась, подошла к двери, открыла и вышла. Все это длилось не больше минуты. Мы с сестрой замолчали и молчали до тех пор, пока нам не стало казаться, что женщина нам приснилась. Только ледяные, властные, присваивающие глаза врезались мне в память.

Утром постучали в дверь. Мы перепугались. Я с кровати спросила: "Кто?". Голос, слышим, чужой. Это пришла женщина из соседнего подъезда. Позвонить. Отец настоял, чтобы телефон в квартире был. Мы осмелели, встали. Но я снова заскулила, когда вдруг в моей массажной щетке нашелся черный, длинный, жесткий волос. Толстый такой... Мне говорили, нужно сжечь. Пыталась много раз, но не могу. Я его свернула и он до сих пор лежит у меня в коробочке. Ребята! Она ко мне пришла и во второй раз! Мой дед был свидетелем. Женщина эта приходит, только, если я с кем-то. Наедине не появляется. Тогда мы жили в деревне. Весной. Я деда любила и старалась не отходить от него. Он рано на покос - и я встаю за ним. Однажды таким утром надела платьице, вышла на веранду.