Эмма и сфинкс   ::   Дяченко Марина

В этот момент внизу, на лестнице, послышались шаги; навстречу Эмме поднимался главреж, рядом с ним шагала народная артистка Стальникова. Будто не замечая Эммы, они прошли мимо по коридору, главреж отпер свой кабинет, пропустил Стальникову внутрь и только тогда кивнул небрежно:

- На сегодня репетиции отменяются... И зайдите днем к завтруппой, а лучше позвоните.

И дверь кабинета, в котором Эмму шестнадцать дней назад угощали кофе и сигаретой, закрылась.

Телефон помолчал немного и заныл опять. Эмма подумала, что это Иришка, что надо взять трубку и поговорить, что растущее желание оборвать телефонный шнур есть проявление малодушия и преддверие истерики и что впадать в истерику унизительно.

Она поднялась с дивана. Протянула руку. Подняла трубку. Сказала неожиданно низким и хриплым голосом, голосом Матушки:

- Алло!

- Добрый день, - сказали на той стороне провода, и Эмма вздрогнула. Можно Сашу?

У него автоопределитель, подумала Эмма. Всего лишь автоопределитель. Машина. Робот. Всего лишь.

- Сашу?

Как некстати. В любое другое время она продолжила бы игру - но не сегодня.

- Его нет, - сказала она.

- А когда он будет? - после паузы спросил Ростислав.

Эмма молчала.

- Простите, пожалуйста... Я не вовремя?

- Он уехал, - сказала Эмма. - Его уже не будет.

- Никогда?

Прошло несколько минут, прежде чем до нее дошел смысл вопроса.

- Я хотел спросить - Саши больше никогда не будет?

Она молчала. Но трубку не вешала.