Страница:
9 из 11
Но однажды ночью в первое лето, которое он жил так далеко от моря, кактолько может жить избегающий его человек, он был разбужен невозможным, но таким знакомым шумом! Дрожа в постели от возбуждения, он прошептал: "Нет, нет, невозможно… это… конечно, я сошел с ума! Но… я же слышу!" Распахнув двери дома, он посмотрел на пшеничные поля. Потом бессознательно поднялся на галерею, и был околдован тем, что увидел. Ухватившись за перила и мигая слезящимися глазами, он вглядывался в даль.
Там, в потоках лунного света, на плавно возвышающихся холмах пшеница волновалась, как волны под приливным ветром. Огромный Тихий океан пшеницы терялся в дали, а дом казался сейчас кораблем, стоящим посреди него в затишье.
Он оставался наверху полночи, изумленный своим открытием, затерянный в глубинах этого моря на суше. В следующие годы канат за канатом, доска за доской он переделывал свой дом, доводя его до размеров, вида и очертаний корабля, на котором плавал под самыми свирепыми ветрами и в самых глубоких водах.
– Хэнкс, сколько лет мы не видели воды?
– Двадцать лет, капитан.
– Нет, со вчерашнего утра.
Когда он вернулся в кухню, сердце его сильно билось. Барометр на стене затуманился, блеснул лучик света и заиграл на старых морщинистых веках.
– Не хочется кофе, Хэнкс. Только… стакан чистой воды.
Хэнкс вышел и вернулся.
– Хэнкс? Обещай, что похоронишь меня рядом с ней.
– Но, капитан, она… – Хэнкс умолк. Кивнул. – Рядом с ней. Да, сэр.
– Хорошо. А сейчас дай мне стакан.
|< Пред. 7 8 9 10 11 След. >|