Кесаревна Отрада между славой и смертью   ::   Лазарчук Андрей

Но - купец умер, акрит где-то с армией, если жив, сестра так и не приехала: Возы же стоят, где стояли: в общественных сараях. Все боятся пожара и готовы избавиться от опасного имущества. На следующий день Алексей уже копался в аляповато разрисованных ящиках. Да, акрит Афанасий намерен был всерьез порадовать сестрицу: Даже если безжалостно выбрасывать все сомнительное, чистого пороха набиралось пуда четыре. Кузнец и оба плотника, с которыми Алексей тут же очень настойчиво побеседовал, отнеслись к идеям его с обычной деревенской недоверчивостью, но согласились сделать все так, как он просил. Кузнецу в помощь он дал четверых воинов, и к вечеру они приволокли с болот десяток пудов ржавого железа: там оно "созревало", зарытое под кочками; Алексей знал этот способ получения высококлассной стали, верный, но безумно длительный. И то, что кузнец согласился пожертвовать для него таким количеством заготовок, говорило о многом. Из просушенных бревен он отобрал с десяток тонких прямых лиственниц, росших в густой чаще и потому не суковатых. Из бревен напилили саженных чурбачков, ошкурили их и подравняли - поначалу грубо. Потом Алексей отбраковал те, которые оказались с трещинами или сучками - и оставил девятнадцать вроде бы безупречных. Их подравняли снова - уже точно, под один диаметр. Тем временем кузнец выковал первый комплект обручей. На Алексея он покрикивал, когда насаживали обручи на чурбак и стягивали потом горячими заклепками.