Кесаревна Отрада между славой и смертью   ::   Лазарчук Андрей

Она давно растратила все свои запасы отчаяния... Купа деревьев, которая еще недавно была безнадежно далекой, внезапно оказалась рядом, под ногами запружинили корни, а потом пришлось даже лезть куда-то наверх, на высоту вытянутой руки - по сухой осыпающейся серой земле, напоминающей порох. Из земли торчали палки и веревки. Сразу стало темно. Будто внутри земли. Среди корней. Она потрогала рукой. Это действительно была земля, полная переплетенных корней. И тут же над головой возник тусклый свет, а за ним и звук. -:Парило-мудрец был такой, он сказывал: будет день, когда убиенные встанут с земли и пойдут в страну Тучу. Два века тому. И что? Сам видел: туча была, и мертвые ночью встали и ушли: - Видел сам, что ушли? Ты, дядь, ври: - Врать не буду, вот этого сам не видел. Но степняк один, с которым мы потом наскоро потолковали, видел и говорил. Да и то: парню двадцати нет, а седой: Отрада попыталась привстать. Голова была пустая, но тяжелая. В горле скребло. Она хотела сказать: чтобы: уже забыла, что: все равно не получилось: лишь писк, равно котенок проголодался: Кто-то сверху тихо фыркнул: - Очухалась... эх, немного надо, дядя... - Так'ить... совсем дитя. Который день идем... - А который? Я уж... - Двунадесятый. - Ой-тя!.. Отрада тронула запястьем лоб, потерла глаза. Во рту был мерзкий привкус железа. Она кашлянула раз и другой. Голос будто бы вернулся. - Я долго... так? - Нет, кесаревна. Всего какой часок. Старший велел не беспокоить вас. А похлебку вашу мы вон, кожушком укутали, не простынет...