Кесаревна Отрада между славой и смертью   ::   Лазарчук Андрей

Там были знахарь с внуком и младшая дочка старосты, Проскиния, Проська, крупная нелепая деваха - всегда с изумленно распахнутыми глазами. Отрада сидела на краю постели, Проська расчесывала ее крупным костяным гребнем. Кесаревна была бледна, щеки впали, губы и глаза казались обведенными темной чертой. Но в этих глазах навстречу ему открылась такая бездна: Алексей обнял ее, поцеловал и выскочил вон. С факелами в руках ждал его Ярослав, один из немногих уцелевших гвардейцев Филомена. Острая вонь каменного масла ударила в нос, у Алексея перехватило дыхание. Эта вонь напомнила ему о чем-то: Впервые за много дней небо было чистым. Луны выстроились "цаплей" четыре у одного края небес и две у другого. Они походили на огромные ломти дыни. Дорога видна была отменно. Чародейство, подумал он почему-то, приливы его и отливы. Иногда связывают с лунами: Лошади неслись вперед, подковы звякали по камням дороги, щеки овевал ветер, влажный и теплый. Вонь факелов: он вспомнил. Он сидел за столом, набивал бомбы, пованивало - тут уж ничего не поделаешь соляркой, а Отрада - Саня, вдруг со щемящей тоской вспомнил он ее прошлое имя, Саня: - спала, тихо-тихо, будто и не дыша вовсе, а за окном бродил кто-то несуществующий: Это все осталось в какой-то прошлой жизни - а может быть, ничего такого не было вообще.